Заезженное слово «саморегулирование» пока не раскрыло своего содержания. Для политиков и функционеров – это модная тема и повторяющееся всуе беспредметное словопрение, для чиновников – лишняя обуза и головная боль, а для строителей – непонятный, обременительный эксперимент.

Вершиной формального подхода к саморегулированию является кулуарное принятие ФЗ-372, не получился хвалёный диалог власти и строителей. Так в старину мудрые царедворцы отвлекали внимание от допущенного провала путём замалчивания фактов и показушного принятия мер.

Несовершенство закона – не секрет для многих, в том числе для исполнительной власти и депутатов. Поэтому на прошедшем Съезде НОСТРОЙ вице-премьер РФ Дмитрий Козак допустил возможность внесения частичных изменений, облегчающих жизнь строителям.

Однако, надежда убрать придуманные барьеры весьма слабая. Министр строительства и ЖКХ РФ Михаил Мень стоит грудью на защите своего детища, заявив там же, что законодательство о саморегулировании определилось и допускает лишь шлифовку, всё решено – нечего проявлять инициативу.

Желающих выступить в защиту интересов «саморегулируемых» среди «саморегулирующих» не нашлось – не до строителей, тут у самих забот полон рот. Прозвучало лишь одно предложение по продлению срока слияния или «сливания» СРО в порядке реорганизации.

Саморегулирование с момента провозглашения настолько заорганизовано, что превратилось в «вещь в себе», структура и не общественная, и не государственная: как бы не со строителями, а над ними.
Утерян изначальный смысл реформы, а именно: что надо построить рыночные отношения, а не научить строителей укладывать «по-рыночному» кирпичи под неусыпным контролем СРО.

Идеология реформирования напоминает строки Александра Сергеевича Пушкина:

«Тьмы низких истин мне дороже

Нас возвышающий обман».

В общественное сознание настойчиво втемяшивается убеждение, что некая бюрократическая структура заменит действующие во всём мире экономические законы.

Коллективная ответственность, как инструмент рыночных отношений?!

Оригинальность идеи претендует на Нобелевскую («Шнобелевскую», точно!) премию по экономике в номинации «Резервы утопического социализма» – это круче исследования теории рыночных контрактов, методов страхования, финансовых поручительств, банковских гарантий и прочей рыночной рухляди.

Попав единожды в закон, она становится непререкаемой истиной и перепевается апологетами на всех уровнях. И во всех официальных документах, включая последнюю редакцию «Концепции совершенствования саморегулирования», тоже в докладах МЭР о мониторинге СРО, и конечно, функционерами всех рангов.

Её притягательность настолько велика, что к первым идеологам (Мартину Шаккуму, Виктору Плескачевскому и иже с ними) теперь присоединились новые соискатели «нобелевских» лавров, распространяющие принцип коллективной ответственности не только на возмещение вреда, но и на выполнение договорных обязательств.

Манна небесная на нерадивых подрядчиков, безответственных заказчиков, держателей «общака» и на всех вместе взятых проходимцев. Новое слово в рыночной экономике, которая до сих пор, считалось, зиждется на жёстких принципах конкурентного отбора, личного самовыражения и персональной ответственности. Одним словом, на либеральном, не коллективном подходе.

Дело не в теоретических изысках, пусть этим занимается наука. Хотя бы на уровне Академии госслужбы или ВШЭ, не перечесть разных Центров рыночной ориентации – должен же быть их вклад в реформирование экономики.

С прагматической и сугубо практической точки зрения финансовый барьер входа на рынок подрядов, устанавливаемый к тому же непонятно в чью пользу, не служит развитию саморегулирования. Между прочим, 6 миллионов рублей – общий размер взносов в фонды вреда и договоров при сумме подряда 500 миллионов рублей – существенное обременение для среднего и посягающего на такой объём малого бизнеса.

Поэтому вводимый оброк играет на руку крупным компаниям и ведёт к монополизации бизнеса, а отнюдь, не к справедливой конкуренции.

На практике такой финансовый барьер создаёт препятствие для добросовестных компаний, но вряд ли остановит «однодневки», разве что снизит маржинальность откатов. Борьбу с ними надо вести не таким путём, а предквалификацией претендентов и привлечением СРО к общественному контролю в сфере закупок.

Наконец, главный довод против коллективной «договорной» ответственности СРО – её юридическая и экономическая несостоятельность, СРО не может быть субъектом договорных отношений. На ранней стадии обсуждения этого предложения ещё до ФЗ-372 оно не было поддержано профессионалами, а теперь стало законом.

Чему и кого учит прошлый опыт?

Реформа саморегулирования в сфере строительства фактически провалилась – цели не достигнуты, а «самолицензирование» оказалось коррупционннее государственного. От всей системы осталась требующая перетасовки колода из сотни тысяч членов СРО, остатки КФ и незыблемый НОСТРОЙ. Остальные элементы, якобы, кардинально меняются.

Столько времени можно было не терять, если бы мониторинг СРО велся не путём арифметического, в высшей степени формального анализа, приемлемого для физических детерминированных систем, как это делает МЭР, там «два топора складываются с три овца», и выводится средняя температура по больнице. А проводилось бы своевременное социологическое исследование осуществляемого социально-экономического эксперимента.

Хотя и без наукообразия давно было видно, что «король голый», и политическая трескотня об успехах саморегулирования не шла ему на пользу.

Манера принятия ФЗ-372 повторяет ту же ошибку. Не дана принципиальная оценка причин провала, нет открытого обсуждения, официальная информация подаётся строго дозировано и с конъюнктурной направленностью. Типа: вот, эти нехорошие саморегуляторы устроили торговлю допусками. А ещё с нехорошими банкирами утратили часть общественных денег, на которые, между прочим, можно было построить полмиллиона квадратных метров жилья.

Всё так! На самом деле, есть конкретные интересанты среди функционеров, но их действия пока расцениваются, как следствие. А причина в дилетантском подходе к законодательству. Ведь деньги собрали по закону, и, как положено, разместили на депозитах, а тут несчастный случай… Кстати, который не миновал и НОСТРОЙ, потерявшего сумму, хватившую бы на пару детских учреждений.

Считается, что в новом законе ошибка исправлена – уполномоченные банки, специальные счета. Надо только не забывать, что наши умельцы могут вскрыть даже серверы Демпартии США. В уполномоченных банках тоже люди работают, а общественные, то бишь, «ничейные» деньги, всегда представляют соблазн для распорядителей.

Повторимся, что коллективная ответственность – это заблуждение, показавшее свою ненужность, так как за 7 лет из компенсационных фондов по назначению израсходовано 0,028% или в тысячу раз меньше, чем разворовано. Проблема сохранения КФ от инфляции, от рыночных рисков и тому подобное долгое время остаётся «Гордиевым узлом» реформы, хотя история подсказывает единственный путь решения – отказаться от «общака» и переходить к рыночным инструментам индивидуальной ответственности.

Строительное саморегулирование построено на принудительно-меркантильной основе. Борьба за рост членства и, соответственно, демпинг требований сохранятся и в региональной структуре, пока остаётся мотивация в виде обязательных членских взносов. Не свободен от этой зависимости и НОСТРОЙ с его многомиллионным бюджетом, к формированию и расходованию которого было немало нареканий. Самый яркий пример, как объяснить действия Совета и бывшего «лидера саморегулирования», выхлопотавшего себе месячный оклад 2 миллиона рублей и получившего «золотой парашют» при уходе с должности, видимо в награду за потерю 274 миллионов рублей общественных денег. Закрытость и не подотчётность сметы НОСТРОЙ являются следствием иллюзии, что она пополняется саморегулируемыми организациями. Истинные плательщики отстранены от планирования и расходования общественных средств, что приводит к бюрократическому диктату.

Обязательное членство для выхода на рынок и контрольные полномочия СРО породили массу коррупционных проявлений, для некоторых саморегулирование – выгодный бизнес, и есть желающие сохранить его в новых условиях. Образно говоря, попытка перерегистрировать СРО из столицы на Чукотку не означает, что дирекция переедет в Анадырь, просто появится ещё один «хозяин Чукотки».

Жаль, что прошлый опыт не послужил уроком и не учтён в новом законодательстве. Настало время ответить на вопрос тысяч профессионалов-строителей: что творится последние 7 лет – это и есть саморегулирование? Куда же оно нас приведёт?

Сколько лет работать специалисту, чтобы попасть в Реестр НОСТРОЙ?

В своем выступлении на Съезде НОСТРОЙ Михаил Мень дословно сказал: «…не все понимают или понимают не так ту реформу, которая сегодня начинается». На самом деле трудно разобраться с «ляпами» ФЗ-372, общий вектор изменений более понятен.

Прежде всего, регионализация предполагает передачу ответственности за проведение реформы на уровень субъектов Федерации. При этом создаётся административная модель управленческой пирамиды: администрация субъекта – СРО – строительные компании (члены СРО). На НОСТРОЙ возлагается методическое обеспечение создаваемой структуры: унифицированные положения и правила, стандарты деятельности и квалификации, ведение реестров и прочее.

Априори грядущее саморегулирование становится дороже.

«Реформа, которая сегодня начинается», напоминает «дежавю»: чтобы ни строили, все КПСС получается. Сложившийся десятилетиями менталитет не находит другого решения, как повторить схему отраслевого управления, в которой СРО отводится роль производственно-распорядительных управлений. Хотя ни по своему статусу, ни по кадровому, ни по техническому уровню они не в состоянии и не должны следить за выполнением договорных обязательств своих членов и контролировать производственные процессы.

Излишняя детализация и формализация процедур саморегулируемой деятельности в законе, типа в трёхдневный срок внести сведения в такую-то строку и тому подобное, – далеки от целей реформ.

Чтобы построить рыночные отношения, надо изменить психологию людей, в частности предпринимателей: не тотальный контроль и мотивация «из-под палки», а капиталистическое соревнование, инициатива и конкуренция. Скоротечный эффект от НЭПа получился потому, что в обществе сохранялся прежний уклад.

Рыночная экономика предполагает механизм саморазвития и саморегулирования, но как его претворить в жизнь, никто не задумывается, надо скорее отрапортовать. Не нужен двухсотлетний опыт развития рынка, строящегося на инициативе производителей. Мы изобретаем свой быстроходный велосипед, плодя рукотворные глупости. Одна из них, что СРО поручаются государственные функции и полномочия.

В саморегулируемом движении, кроме конъюнктурщиков есть сторонники реальных перемен, понимающие, что люди устали ждать преимуществ частной собственности и капитализма. Однако, нет желающих противостоять бюрократии, большинство принимает за догму положения закона, разработанные в духе экономического романтизма. Верит в утопическую картину, как славно будет строиться саморегулирование по стандартам НОСТРОЙ, путём клонирования единообразных СРО, подчиняющихся местным чиновникам, расширения коллективной ответственности и тотального контроля.

Маленькая ремарка об углублении формализации. Вводится Единый реестр специалистов НОСТРОЙ, в который можно попасть при наличии общего стажа в строительстве 10 лет. Кто придумал такое архаичное правило? Есть свежий профстандарт Минтруда России от 21 ноября 2014 года № 930н «Организатор строительного производства», предусматривающий лишь 3 года инженерной деятельности.

Зачем усложнять жизнь строителей, да и саморегуляторов, чтобы потом искать лазейки обойти законодательство, так как трудно соблюсти это дополнительное условие. Зато какой-то бюрократ становится при деле и получает рычаг воздействия на ниже контролируемых, если стаж чуть меньше 10 лет.

Хорошо хоть нынешний президент НОСТРОЙ Андрей Молчанов успел построить строительную империю со студенческой скамьи, а Николай Никифоров в молодом возрасте продвинуться в министры, иначе они никогда бы не попали в реестр специалистов.

Составление всероссийских списков благонадёжных, нарушителей, потерпевших становится модным трендом, якобы создаётся управленческий инструмент. Хотя непонятно, кто является заказчиком этой статистики. Взять тот же Единый Реестр членов СРО: ни один заказчик не может принять на веру его данные без дополнительной проверки. Для востребованности реестров задания по их составлению должен выдавать непосредственный заказчик и нести соответствующие расходы.

Для становления саморегулирования, как основы гражданского общества, в первую очередь нужен «Стандарт преобразования сознания». И он без декларирования начинает претворяться в жизнь зародившимися в рыночный период общественными организациями, союзами, ассоциациями и другими объединениями.

Представляется, и в саморегулировании нужны не многотысячные колхозы, а как можно больше добровольных строительных союзов предпринимателей, участвующих в общественном контроле за объективным, справедливым распределением подрядов. В такой реальной защите нуждаются строители, а не в декларируемой со стороны НОСТРОЙ: никакой «барин нас не рассудит», и не защитит.

Вектор саморегулирования в реформе Михаила Меня сместился окончательно в направлении «самолицензирования» и сократил свою величину, теперь саморегулироваться нужно не всему строительному сообществу, а только тем, кто платит. Как ни странно, государство после негативного 7-летнего опыта опять оставляет свои права по лицензированию СРО и надеется ужесточить контроль за ними, а также за всеми лицензиатами. Правда, не представляет, как преодолеть эту придуманную трудность.

Закон есть закон, и его придётся выполнять. А что касается поправок, облегчающих жизнь строителей, о чём озаботился заместитель руководителя Правительства на Съезде СРО, есть одно предложение – отменить двойной финансовый барьер коллективной ответственности. Эта обуза никому не нужна. Разве, что банкам, хотя и для них это мелочь.